Паломничество без определенных намерений

Владимир Пастухов: Московский цугцванг

Чем бы ни завершились выборы мэра Москвы, их победитель известен — это Алексей Навальный, вне зависимости от того, станет он мэром (что маловероятно) или нет. Точно так же известно и имя главного проигравшего, хотя оно и не внесено в избирательный бюллетень, — это Владимир Путин.

В целом два этих события — сентябрьские выборы в Москве и надвигающееся «холодное лето 2014-го», когда надо будет решать, что делать с Ходорковским, — задают некий коридор турбулентности, по которому России придется пройти в самом ближайшем будущем. Скорее всего, она выйдет из этого коридора сильно изменившейся страной. Я не берусь сказать — останется ли она с Путиным или без него, станет ли в ней жить лучше или хуже (для кого как), но она будет другой, чем сейчас. Московский цугцванг — это не разовое мероприятие, это теперь новый модный политический стиль.

Читать полностью...

«Наша страша»

Когда Навальному огласили приговор, я включил телевизор. На главном канале государственного телевидения какая-то малаховская блондинка спрашивала собеседника: «А что Вы делаете, когда восстает Ваша плоть?» Вопрос показался мне символическим.

Ощущение оплеванности не покидает, несмотря на полную предсказуемость приговора. Наличие симпатий или антипатий к Навальному значения не имеет. Это ведь не приговор Навальному – это приговор всему обществу. Десять лет без права переписать свою историю.

Путин стал скучен и перестал удивлять. Ему бы пересмотреть «Список Шиндлера», там для него есть подходящий диалог. Шиндлер объясняет, что такое настоящая власть Императоров – это когда у тебя есть полное право и возможность казнить, но ты этого не делаешь. Нет, все-таки Путин - не Император. В питерских подворотнях не было принято прощать. С этим чувством он и прошел через всю жизнь.

Комментировать этот судебный фарс мне не по профилю – я не веду колонку театрального критика. Единственное, что меня удивляет, так это то, что за последние пять лет во всей огромной России не нашлось ни одного мужественного судьи. За пять лет ни один заказ власти не был провален – стопроцентное попадание в яблочко. Это поразительно. Ведь должна же быть хотя бы какая-то статистическая погрешность. Но никто не восстал, все судьи, как один, вне зависимости от пола и возраста, по примеру шварцовского архивариуса выстроились в ряд и приспустили штаны.

Мы являемся свидетелями рождения легенды. В Киров приехал Навальный, из Кирова увезут русского Че Гевару. Сталь закаляется по-разному. Есть и такой способ: между молотом коррумпированной власти и наковальней продажного правосудия. Россия потеряла совесть, но приобрела пассионарного революционера.

Власть полагает, что Навальный очередной «политик», которого надо загнать под лавку. Это большая ошибка. Навальный – не политик. Это бунтующая душа русского народа: авантюрная, бесшабашная, противоречивая, светлая и темная одновременно, но самая главное – неистребимая. С этого приговора Навальный только и начинается. Он в той шеренге, которая открывается фигурами Разина и Пугачева. Этих ребят не заткнуть.

В определенном смысле слова Навальный – антипод Путина. Лишь они двое говорят сегодня в России с народом на его языке. Но только о разном. Навальный опасен не тем, сколько процентов он соберет на выборах, а тем, сколько сомнений он посеет в тщательно стерилизованных душах обывателей. Неважно, кто потом соберет урожай этих проснувшихся душ, важно, что он будет обилен.

Навального, как и Че Гевару, трудно представить в чиновничьем кресле, управляющим страной. Таким людям редко удается воспользоваться плодами своих трудов. Они созданы для того, чтобы других вытряхивать из кресел.

Несколько месяцев страна слушала сказки кировского леса: о мстительном следователе, трусливом судье, жестоком царе и безмолвном народе. Это был показательный сеанс массового запугивания населения, всех, кто хочет «право иметь», а не быть «тварью дрожащей». Приговор – это только последний аккорд в этой симфонии страха.

В этой ситуации честным людям в России не оставляют выбора - они просто принуждены властью голосовать за Навального, независимо от того, нравится он им или нет. Как в старой опостылевшей рекламе 90-х: «При всем богатстве выбора другой альтернативы нет...»

Когда выйдет срок

Путин перестал быть для меня загадкой. Загадкой остается лишь то, что будет после него.

После знаменитой «сентябрьской рокировочки» многие были искренне убеждены в том, что еще немного, еще чуть-чуть, и им явится совершенно другой, чем прежде, Путин. Есть люди, которые до сих пор этого ждут, убеждая себя и окружающих в том, что не позже, чем через полгода, в крайнем случае, через год, начнется, наконец, все самое интересное. Боюсь, что самое интересное уже было.

Думаю, что никакого нового Путина не будет. Будет только старый или очень старый. Просто другого Путина для России у Бога нет. Путин не столько несменяем, сколько неизменяем. В этом его трагедия, и это делает его фигурой, вызывающей скорее сочувствие, чем ненависть.

Сегодня России если и нужен царь, то царь-строитель, царь-созидатель, который возведет новый Храм над котлованом. Путин – не созидатель, он защитник, точнее - охранник. Он пришел не для того, чтобы строить новое, а для того, чтобы восстанавливать старое. Его ориентир – «Россия, которую мы потеряли». Но эта Россия даже и не существовала никогда. Идеал Путина – это мираж.

Путину не повезло со временем, он оказался не на своем историческом месте, и с этим ничего нельзя сделать. Если генеральным директором ракетного конструкторского бюро назначить самого лучшего, пусть даже гениального директора ЧОПа, это никак не поможет полетам в космос.

Надо быть готовыми к тому, что после Путина останется выжженная земля. Экономика и социальная сфера будут лежать в руинах.

Все отрасли хозяйства, кроме экспорта природных ресурсов и примитивной торговли, придут в упадок. Криминал и коррупция обесценят огромные вложения в медицину, образование и спорт, подравняв их не под европейские, а под африканские стандарты. Всеобщее раздражение и неудовлетворенность жизнью будут такими же универсальными, как и на закате брежневской эпохи, а разгул уголовщины будет сопоставим разве что с годами гражданской войны. «Кущевка» покроет метастазами всю страну, проникнет буквально в каждую деревню, на каждую улицу, каждый дом. Только все это будет потом.

После Сталина Россия осталась с жизнеспособной, хоть и кособокой, экономикой, с работающими, пусть и по инерции, институтами, но с запуганной, деморализованной элитой. К концу брежневской эры она пришла с полуразрушенной экономикой, полуистлевшими институтами, но с энергичной, нацеленной на преобразования элитой. Путин оставит страну с разрушенной экономикой, без институтов и с морально деградировавшей элитой. Кризис, с которым России предстоит столкнуться, сопоставим только с тем, что ей пришлось пережить в начале XVII и в начале XX веков.

Читать полностью

Основные понятия Российской Федерации

В России писаные и неписаные законы постоянно конкурируют друг с другом. Но, если писаным законам посвящены десятки томов юридических исследований, то неписаные законы остаются в тени, в прямом и переносном смысле этого слова.

Я решил восполнить этот фундаментальный пробел и воссоздать ту конституцию, по которой на самом деле живет почти сто пятьдесят миллионов человек.

В отличие от официальной Конституции, эту «понятийную» конституцию российские власти блюдут неукоснительно. В отличие от официальной Конституции, эта конституция близка и понятна миллионам. В уважении к ней проявляется сегодня единство власти и народа. Представляю первый раздел основного закона современной России.

Читать полностью

www.novayagazeta.ru
Либералы желают конституционного государства, но боятся революции, справедливо полагая, что будут первыми, кого эта революция сметет с лица русской земли. Консерваторы хотят любой ценой предотвратить революцию, но вынуждены для этого пожертвовать конституцией во имя укрепления репрессивного полицейского государства, что рано или поздно все равно приведет страну к революции. Отчаявшиеся радикалы с обеих сторон предлагают одним махом сжечь в огне революции опостылевшее государство (левые) и зловредную конституцию (правые), чтобы не над чем было больше ломать голову. Будучи не в силах разрешить эту задачку, гражданское общество впало в ступор и с ужасом наблюдает, как страна погружается в хаос.

Владимир Пастухов: Преданная революция

Если народ, который 20 лет назад мечтал о свободе, сегодня выбирает рабство, если его тошнит от слов «равенство» и «братство», если он скучает, когда говорят о демократии, и засыпает, когда заходит речь о Конституции, то это еще не значит, что вам не повезло с народом. Это значит лишь то, что кто-то этот народ здорово обманул, и теперь он никому не верит.
Почему детям не удалось сделать то, что сумели сделать их отцы? Смею предположить, что это случилось потому, что отцы предали ту самую революцию, которую они совершили. Они разменяли свободу на приватизацию и таким образом выбрали для новейшей России ту судьбу, которую она заслуживает.

Это неправда, что у нынешней власти нет идеологии, что она вся прямо-таки насквозь прагматичная, что, кроме денег, ее ничего не интересует. Интересует, и еще как — причем чем больше у нее денег, тем замысловатее ее политическая философия. Другое дело, что свои истинные политические взгляды власть до поры до времени стеснялась пропагандировать, демонстрируя на публике идейный унисекс...

Путинизм даже в его нынешней обрезанной форме «пушизма» еще далеко не фашизм. Но это та стволовая клетка, из которой при желании фашизм можно легко вырастить. Нынешний очевидный политический и неочевидный экономический кризис обнажил нищету философии посткоммунистической элиты, которая за фасадом красивых слов скрывала скудость политической мысли и инфантильность нравственного чувства.

Время, когда политику в России формировало сознание, кончилось. Наступает время подсознательного, если уж и вовсе не бессознательного.

Современное русское подсознание сформировано родовым шоком посткоммунистического общества, провинциальным страхом перед открывшимся ему вдруг и кажущимся враждебным миром, глубоко затаенным комплексом неполноценности, который оно пытается заглушить демонстративным хамством и бахвальством. Это практически идеальный коктейль для фашизма. Чтобы не выпить его, России необходимо сделать над собой огромное нравственное и политическое усилие, в то время как для того, чтобы раствориться в нем без остатка, практически никаких усилий предпринимать не надо. Все случится само собою.

Читать полностью