Москва шумела понемногу,
протесты набирали ход.
Власть пресекала это строго,
чтоб не пошёл вразнос народ.
Мешали граждане проходу,
их забирали в автозак,
выписывали штрафы с ходу -
за дело, чаще - просто так.
Страна горела и тонула,
за храмом воздвигая храм;
тянула лямку, брови хмуря
и матеряся по утрам.
Взрывались склады и ракеты,
активизировался враг.
Мы угрожали всяким шведам
и экспортировали страх.
Правитель плавал в батискафе,
где затонули корабли;
искал он амфоры - однако,
"сюрприз" пока не завезли.
Потом в Крыму сидел на байке,
с волками празднуя успех,
и тихо радовался байкам:
"Ну? кто в России круче всех?"
В пожарах задыхался август.
Назавтра - то же, что вчера.
В народе созревала наглость.
И приближались выбора́.
